Психологическое консультирование

Эту статья я пишу для тех, кто собрался ко мне как к психологу. Она представляет собой наш контракт, который вносит ясность и описывает, что будет происходить (и что не будет).

С миром психологии меня связывает не только профессия практикующего психолога, но и собственный клиентский опыт. Впервые я обратилась к коллегам, будучи студенткой, и продолжаю личную терапию по сей день. Считаю, что психотерапия для психологов необходима. Ведь основной инструмент, который мы используем в работе, – это наша собственная душа, и нам нужно поддерживать ее в здоровом состоянии не только для того, чтобы самим хорошо жилось, но для того, что бы эффективно и экологично работать с другими. Так что у меня в багаже более пятнадцати лет личной психотерапии и психоанализа, и я знаю не понаслышке об ожиданиях и переживаниях человека, открывающего дверь в кабинет психолога.

Почему человек приходит к психологу? Чаще – потому что ему плохо, и он не знает, как сделать, чтобы было хорошо. А иногда – потому что так, как живется, вроде бы и не плохо, но хочется чего-то иного.

Зачем человек приходит к психологу? Что же он не может решить свои вопросы сам? Может. Но иногда, что бы двигаться дальше, нам нужен Другой – наблюдатель, свидетель, проводник, владеющий инструментами психологической помощи.

Как выбрать своего психолога (и шире — помогающего практика)? Можно обратить внимание на его приверженность к той или иной концепции, на количество дипломов и сертификатов, стаж практики, отрывы клиентов. Все это и важно, и нет. Если бы мы выбирали парикмахера или слесаря, например, то таких критериев было бы достаточно. Но психолог работает с душой, и мы выбираем его как человека – носителя определённой идеологии и культуры. Психологию иногда называют прикладной философией и даже практическим богословием. И каждый специалист опирается не только на профессиональные навыки, но и на свое мировоззрение, которое формировалось всем опытом его жизни. Поэтому в поисках помогающего практика, мы часто руководствуемся человеческой симпатией, выбираем в первую очередь «своего», доверяя резонансу, который привел нас друг к другу.

Поэтому для начала познакомьтесь с моей профессиональной позицией.

Ни один человек не может исцелить другого. Исцелиться человек может сам. Инструменты и ресурсы к изменению находятся внутри него. А помогающий практик предоставляет пространство для этого изменения. Это пространство — он сам и его терапевтическая позиция присутствия, в которой другой человек, обратившийся за помощью, сможет разместить себя, чтобы стать видимым самому себе. И все образования, теории и парадигмы необходимы лишь для формирования у специалиста верного состояния присутствия и внимания.

Кто приходит на встречу к помогающему практику и как его называть? При всей формальности, это вопрос о сути консультирования. К нам приходит человек страдающий и одновременно ищущий (соотношение страдания и поиска в каждом случае может быть различной, но обычно есть обе эти составляющие). Этого человека мы называем клиент (кверент, вопрошающий, заказчик). И уже в употреблении самого понятия «клиент» находится ошибка. Ведь помогающая практика не является сферой услуг, так как не предлагает (и тем более не гарантирует) ни результата, ни удовлетворения от процесса. Но другого слова пока не найдено. И в самой этой неопределенности понятий можно увидеть движение, ведущие к исцелению.

Кто же в таком случае помогающий практик (широкое понятие, включающая в себя психологов, целителей, эзотерических консультантов и всех, кто работает с душой)? Сопровождающий клиента в движении его души. Предоставляющий пространство своей души для внутренних процессов другого. Своим присутствием (отражением, отзеркаливанием, эхом и резонансом) способствующий самоосознаванию клиента. Тот, кто может сказать клиенту: «Я с тобой и за тебя, но не вместо тебя».

Зачем приходит человек к психологу? Из позиции страдающего — разобраться в ситуации, получить определенность, освободится от тревоги и боли. Из позиции ищущего — стать мудрее, взрослее, свободнее.
Что он получает? Пространство принятия и возможность глубокой внутренней работы.

За что он отвечает? За результат этой работы.

Мои ценности. Конечно, наблюдатель меняет наблюдаемое. И при всем моем стремлении быть в позиции нейтральности, я волей-неволей транслирую свои ценности. Поэтому познакомлю вас с ними заранее:

Взрослость. Свобода. Ответственность. Близость. Творчество.

Методы работы. Я не работаю в одном конкретном методе. Считаю, что каждому человеку нужно подобрать свой индивидуальный подход. Иными словами, не человек для метода, а метод для человека. Я охотно использую аналитический подход, системно-феноменологический подход и работу с полем, гештальт-терапию, процессуальную терапию и другие профессиональные навыки, которыми владею.

На первый взгляд, наша встреча похожа на беседу об актуальном для вас здесь и сейчас. При этом не важно, что вы говорите, важно, чтобы это было честно и про вас.

Во время консультации я отвечаю за то, чтобы быть внимательной, наблюдать, что происходит с вами и предъявлять вам свои наблюдения, мнения, версии и гипотезы. За выводы, решения и изменения в своей жизни ответственность несете вы сами. Вы так же отслеживаете свои состояния во время консультации и сообщаете мне о них.

Вы можете получать информацию о методах нашей работы, спрашивать меня, что и зачем мы делаем. Вы можете останавливать мои вопросы, можете отказаться в любой момент от любых моих предложений и форм работы.
Самораскрытие ускоряет работу, но вы сами регулируете его глубину. Ведь у каждого собственный темп, свои особенности и представления о безопасном пространстве. Я со своей стороны гарантирую, что наша беседа конфиденциальна: все, что вы скажете, останется в рамках кабинета и не выйдет за его стены.

Что я точно буду делать на консультации?

Интересоваться вашим детством, первым и главным опытом близких отношений, в котором сформировались ваши глубинные убеждения о себе, о другом и о мире. Сформировались неосознанно, автоматически, без критического осмысления и личной воли. Теперь вы взрослый, у вас есть возможность анализировать, оценивать и выбирать, приобретать новый, более адаптивный опыт.
Я так же буду интересоваться контекстом вашей жизни и судьбами ваших предков. Я отношусь к человеку, как к части большего: его семьи, его рода, его культуры, сообществ, к которым он принадлежит. Вижу в этих связях влияние на происходящее сегодня.

Учить узнавать и проживать чувства. Чувства — это наше субъективное отношение к реальности. И они бывают неудобны окружающим (даже позитивные чувства). Поэтому с детства нас учат контролировать себя и «не чувствовать». При этом все чувства есть у всех людей, но вот распознавать их и справляться с ними большинство не умеет. И тогда чувства блокируются в теле или высвобождаются деструктивно, не позволяя создавать открытые отношения с близкими людьми, выстраивать собственные границы, слышать желания, следовать своим путем, быть здоровым.

Обсуждать, что происходит между нами. Клиент в отношениях с помогающим практиком воссоздает желания и чувства, которые он испытывал по отношению к родителям и другим значимым фигурам своей жизни. Вы заново переживете тревоги, обиды, внутренние конфликты, неосуществленные ожидания, сильные эмоции. Иногда эти чувства будут направлены в мой адрес. Такие проекции родительских фигур на помогающего практика естественны и их важно пережить в безопасных условиях психологического кабинета — принятия, безоценочности и неосуждения. Я готова принимать вас в этих переживаниях и быть на вашей стороне.
Я считаю, что помогающий практик может быть хорошим проводником для другого человека настолько, насколько он сам освоил территорию собственной души. В определенном смысле он исцеляет нас своею болью – ее прожитостью, проработанностью и принятием. И порой в терапии возникают моменты, когда мы вместе с клиентом встречаемся с неизвестностью и идем по этому пути рука об руку.

Следовать вашему процессу, двигаясь медленно и поэтапно. Я считаю, что в травме размещается ресурс для ее исцеления. Поэтому мы пойдем в ваши болезненные чувства. На этом пути я поддерживаю такой уровень переживания боли, чтобы вы могли жить своей обычной жизнью и одновременно следовать к ее изменению.
И еще: я считаю вас полноценным. С какой бы тяжелой травмой вы не пришли, вы справляетесь с ней, как можете. И болезненный симптом – это попытка вашей психики помочь себе, пусть неправильная и не приносящая желаемый результат, но она зачастую показывает путь, направление нашей работы.
Стоит так же понимать, что травму, произошедшую в прошлом, нельзя отменить. Она уже случилась. Но можно завершить ее влияние на сегодняшнюю жизнь, разблокировать энергию ресурса и освоить его. В этом я вижу суть нашей работы.

Поддерживать вашу самостоятельность. Я не имею намерения привести вас к идеальному решению или сделать совершенным. Я не вмешиваюсь в вашу жизнь, не навязываю «правильные» решения. Во-первых, потому что вы взрослый (даже если сейчас таковым себя не чувствуете), а я не тот, кто отвечает за вашу жизнь, и вообще ничем не лучше и не мудрее вас. Во-вторых, я просто не знаю, как «правильно» для вас. Потому что все психологические законы, которым учат в вузе, в контакте с живым человеком могут работать не так или не работать вовсе. И я отношусь с глубоким уважением к тому живому, спонтанному, мудрому существу, находящемуся внутри каждого из нас.
Все рекомендации, упражнения, «домашние задания», которые я даю, вы можете выполнять или не выполнять по своему усмотрению. Вы сами регулируете свою активность. Однако, чтобы что-то получить от наших встреч, старайтесь быть максимально включенными в работу.
Я не даю советов. Вовлекаясь в вашу историю, как живой человек, я по-своему резонирую с ней, и могу делиться с вами этими переживаниями. Я могу также делиться своим опытом, историями, но только в том случае, если считаю, что это имеет отношение к вашей ситуации, проблеме. Вы можете выслушать мои примеры, как сказку («вот как еще бывает»), расширяющую представления о возможном. Но экспертом по своей жизни являетесь только вы сами.

С чем я не работаю?

С психиатрическими нарушениями. У меня нет соответствующего медицинского образования. Если у меня возникают сомнения в вашем психиатрическом статусе, я открыто предложу вам обратиться к специалисту.

Я не работаю с детьми, так как не являюсь детским психологом. Но могу порекомендовать вам кого-то из коллег.

Я не работаю с людьми в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, а так же принимающими сильные успокоительные.

Завершение работы.

Наша работа может быть завершена по взаимному соглашению. Нам понадобится завершающая встреча, на которой мы подведем итоги. Если ваше желание завершить не сопротивление изменениям, то вам будет не сложно прийти на последнюю встречу, чтобы выразить благодарность и попрощаться.

Надо сказать, что эффективность нашей работы не измеряется количеством встреч, и я почти никогда не могу вам ответить на вопрос, когда (по времени) мы завершим. Да, «абсолютное психическое здоровье» — это иллюзия. Тем не менее, моя задача — стать вам не нужной.

Когда же завершать? — Не такой простой вопрос. Один из ответов: когда вы станете свободны от власти симптома (проблемы), с которым вы обратились ко мне, или он перестанет доставлять вам страдания. Но для меня такой ответ слишком поверхностный. Прежде всего потому, что речь идет о завершении отношений двух людей.

Я уже писала о том, что в терапевтических отношениях каждый клиент неизбежно вновь переживает чувства, связанные не с помогающим практиком, а с человеком, которого он на него проецирует. Так вот, сигнал к завершению — ваше ясное виденье меня без проекций родительских и других значимых фигур и ожиданий. Когда вам удается через мою личность сбалансировать отношения с теми, кого я для вас представляю, и примирить реальность с образами. Можно сказать, что наша работа завершена, когда вы возьмете мои инструменты для себя, присвоите те роли, которыми меня наделяете, станете «сам себе мудрецом», самостоятельным и способным справиться с трудностями без меня. У вас, конечно же, по-прежнему будут случаться конфликты, неприятности и прочие боли, но изменится отношение к ним. Вы станете устойчивее к вызовам жизни.

Если вы сомневаетесь «завершать — не завершать», то это верный признак того, что время прекращать еще не пришло. Но независимо от того, завершена терапия или нет, вы имеете право в любой момент остановить ее, и никто не может помешать вам в этом. Вы можете прекратить наши консультации, но сообщить мне об этом и провести заключительную встречу, посвященную завершению работы. И конечно, уйти — значит иметь возможность вернуться.
Наша работа может быть одностороннее завершена и по моей инициативе. У меня могут быть для этого личные причины. Или я пойму, например, что исчерпала свой профессиональный ресурс. В этом случаи я порекомендую вам кого-либо из коллег.

Формат работы.

Я работаю онлайн (зум, скайп, вк, телеграм, другие видеомессаджеры). Регулярные встречи (обычно раз в неделю), продолжительностью 50 минут.

Могут быть 1-2 встречи как диагностические. Они покажут возможность нашей дальнейшей работы: качество нашего контакта и доверия. Не стоит рассчитывать на стабильный результат от 1-2-3 встреч. Быстрых изменений не будет. Психологическое консультирование – не “волшебная таблетка”,
приносящее мгновенные озарения, это поступательная работа шаг за шагом.

Во время консультации мы создаем максимально комфортные условия для работы: заранее заботимся, чтобы нам не помешали, выключаем телефоны и прочие гаджеты.

Терапевтическое общение происходит в рамках консультации. Вы в праве написать или иначе сообщить мне о своем состоянии, но я могу быть занята и не ответить вам полноценно.

В жизни случаются разные ситуации и, конечно, бывают отмены консультации. Встречу можно перенести по взаимному согласованию. Но если по каким-либо причинам вы пропускаете встречу и не сообщаете мне об этом за сутки, то вы оплачиваете 100% ее стоимости.